«Создатели миров» Стр. 4

Материал из Конан

В письме к молодой романистке Джейн Гаскелл, датированном 2 сентября 1957 года, наш старый друг К. Л. Льюис затронул много интересных тем в области ремесла написания фэнтези. Среди них выделялась тема выдумывания имен и названий. Льюис сделал вывод, что они «должны быть прекрасными и внушительными, так же как чуждыми, а не просто странными».

«Рълин Кърен А'а» Муркока безусловно чужд, безусловно странен. С равной степенью уверенности могу сказать, что он не прекрасен и не внушителен.

Ли Брекетт, когда избегает кельтских словариком, может создавать просто прекрасные имена и названия. В «Тайне Синхарата» есть такие замечательные и журчащие названия, как Берилд, Наррабхар и Делгаун. Кларк Эштон Смит, мастер по этой части, создавал имена и названия одновременно странные и прекрасные: Малигрис Маг, Са-Тампра Зейрос, Фанион, Тироув Омпаллиос, Маал Двсб, Галибар Вуз в «Семи заклятьях», Цатоггуа, Мматмуор и Содоема.

И Дансени, конечно же, мастер всего такого. Помните героев «Города Побед»? «Веллеран, Суренард, Моммолск, Рол лори, Аканакс и юный Ираик». Или Тангсбринг-ювелир, или Лорендиак в «Крепости неприступной», или Лиразель, Альверик и Знрундерель — ведьма живущая среди молний в «Дочери короля Эльфляндии». Или воины и рассказе «Каркассон», жившие во времена, «когда в Арне царствовал Каморак и мир был прекрасным... Гадриол Честный, и Норк, и Аторик Слякотный Меч, Хэрисл Дикий, Яролд и Танга из Экса».

И Джек Вэнс, ныне царствующий мастер, может при желании выдать прекрасно отшлифованные имена. В «Глазах иного мира» есть Дорв Корем, а в «Большой планете» — Клод Глистра и Фарезм-колдун.

Я сам в своих сочинениях пытаюсь подогнать аромат названий в соответствие со звучанием и ощущением. В имени Тонгор есть мрачная тяжесть, твердость и звон лязгающей стали. Носитель его — явно боец, это чувствуется по одному лишь имени. Имя Шарайша намекает, по крайней мере мне, на таинственного восточного.мага — каковым, собственно, и является этот персонаж. В этом имени есть тяжеловесность и важность: оно — впечатляет. А в недавно запущенной серии, где действие разворачивается на легендарных островах Антиллии, когда мне понадобилось название богатого и легендарного метрополиса, я создал Пальмирию. Название происходит от определенного государства на Ближнем Востоке, под названием Пальмира. Царицу Пальмиры — Зиновию — разгромил римский император Аврелиан — но это к делу не относится. Название столицы империи должно звучать именно так, и на мой слух в самом звучании «Пальмирия» слышится музыка чего-то имперского 3.

Как же выдумывают имена и названия профессиональные сочинители фэнтези? Они применяют множество различных систем. Некоторые, более талантливые и опытные в лингвистике, строят свою кеокогномику на научной основе. Профессор Толкиен, лингвист по призванию и филолог по профессии, изобрел целые языки, которые и использовал в «Хоббите» и «Властелине Колец», куда раньше, чем ему вообще пришло на ум изобретать мир, где гозорят на этих языках, не говоря уже о написании книг о своем мире (так, по крайней мере, говорят, и официального опровержения пока не было).

Немногие из нас когда-либо берут на себя труд выдумать для наших воображаемых миров весь язык целиком. Толкиен является редким исключением. Однако если серия продолжается достаточно долго, то автор создает приличный словарь отчеканенных слов. Берроуз, например, создал его в своих марсианских книгах. Такие слова, как правило, придумываются для конкретного применения: «джед» — для обозначения короля, «джеддак» — императора, «хаад» — мили, «од» — фута, «сафад» — дюйма. Берроуз понял, что применение современных английских терминов «нарушит настрой». Ему было достаточно трудно убедить читателя принять марсианское место действия и без подбрасывания режущей слух анахроничной терминологии. Кольридж наверняка понял бы его рассуждения! «Анахронизм тут не совсем подходящее слово, но лучшего никто не придумал.

Поэтому Берроуз, как я уже сказал, избежал нарушения настроя — «ощущения» внеземного места действия, Хотя я сомневаюсь, что он когда-либо систематически разрабатывал свои вымышленные барсумские языки, в ходе написания романов о Марсе ему пришлось создать немало слов. Всякий раз, когда он чувствовал, что современный знакомый термин будет резать слух читателю, он вводил неологизм — например: «каор» вместо «хэлло». И он догадался создавать эти «лова с намеком на лингвистическое родство. Если «джед» означает король, то «джеддак» — император. Можно сделать вывод, что суффикс «дак» указывает на превосходную степень. Тот же прием он использовал, выдумывая марсианские эквивалентных воинских званий: «падвар» — лейтенант, «двар» капитан, «одвар» — генерал. «Пад», согласно его системе, должно обозначать «меньше чем» или обозначать подчиненность. Таким образом, «падвар» означает под-двар, или под-капитан. Распутывание таких внутренних данных представляет собой немалый интерес. Это дань любви к таким сериям, как книги о Марсе Эдгара Раиса Берроуза, о стране Оз. Фрэнка Баума, о Шерлоке Холмсе Конан Дойля и так далее 4.

Когда я начинал разрабатывать среду моих книг о Лемурии, то старался в этом не отступать от Берроуза, тан как видел, что применение им неологизмов не направляется произвольной прихотью, а явно диктуется необходимостью Поэтому, по моей лемурианской терминологии «сарус» означает король, «саркайя» — королева («айя» — явно окончание женского рода), а «саркон» — король королей или император. Последовал я примеру Берроуза и в обозначении воинских званий, поэтому в моей системе «отар» означает командир сотни воинов («капитан»), в то время как «даотар» — командир десяти таких отрядов, то есть тысячи бойцов («полковник»), а «даотарион» — «полковник полковников» или «генерал». Заметьте, я постоянно применяю суффикс «кон» для обозначения превосходства. (Я также, просто смеха ради, создал лемурианскую версию «каора» — марсианского приветствия. В моей интерпретации оно стало «беларба» — бе-лар-ба. Буквально: «Я приветствую тебя», из чего можно сделать вывод, что «бе» означает «я», а «ба»— «тебя».)

Теперь у меня уже набрался рабочий словарь лемурианского языка слов так в пятьдесят-шестьдесят, не считая вымышленных названий зверей, цветов, деревьев и тому подобного. Я предлагаю эту систему всякому, кто серьезно намерен написать роман фэнтези, где действие разворачивается в вымышленном окружении, и заранее разработать терминологию.

К несчастью, далеко не все авторы фэнтези сознают эти проблемы. Вопиющим примером является английская писательница Джейн Гаскелл. Ее трилогия о Сие из Атлана — блестящее сочинение и читается с большим интересом, но небрежное и бездумное применение ею знакомой повседневной терминологии в героических романах, действие которых предположительно разворачивается в пропавшей Атлантиде, мягко говоря, странно режет слух. Уж не говорю о таких терминах, как «король» или «генерал», хотя можно было бы указать, что слово «генерал» — современный европейский термин, легко и ненавязчиво заменимый таким несовременным вариантом, как «военачальник». Нет — она допускает куда худшие ляпы.

При обсуждении армии Зерда — опять же, я бы предпочел термин с менее современными ассоциациями: возможно «войско» или «легион» — на нас обрушивается лавина современных слов. «Мундир», «пончо», «полк» и «батальон», «большая бронза» (употребленное для обозначения старших офицеров) и «штатские» достаточно плохи. Но в скором времени читателя просят «проглотить» такие вещи, как армию, «марширующую гусиным шагом под гром пышных оркестров» (роман «Город»); солдат, носящих «кивера и эполеты» (там же); и солдат, «не построившихся в каре» и «выглядевших нестроевыми, несмотря на гордые мундиры».

Еще дальше мы находим термины вроде «штаб-квартиры», «службы на фронте» и «пайки». Но к этому моменту мы уж слишком онемели и даже не поморщимся при по явлении «унтеров», «казарм» и «сержанта». Такой неряшливости кет почти никакого оправдания. Мисс Гаскелл наверняка знает, что в древности не было никаких солдат в мундирах, марширующих (Господи спаси!) под духовые оркестры. Когда ее повествование оставляет позади армейский лагерь и переходит к тому, что она, я уверен, не колеблясь назвала бы «цивильной жизнью», град современных словечек не стихает. «Перхоть», «вакуум», «медовый месяц», «ленч», «пневмония». Чтоб ее! Она словно из кожи лезет вон, стараясь нарушить настрой собственного повествования. «О'кей, сынок, ты принят на службу», — говорит лавочник в «Змее». А у другого персонажа «выдающееся адамово яблоко». Делает Гаскелл это постоянно — не смею догадываться почему, то ли из чистого неведения и элементарной нечувствительности к слову, то ли из обыкновенного наплевательского отношения.

Как нетрудно догадаться, К. Льюис сделал ей за это резкий выговор: «В фэнтези надо принимать все меры предосторожности, чтобы не разбить чары. Нельзя делать ничего, что может заставить читателя проснуться и вернуться на грешную землю».

Мисс Гаскелл допускает в этом плане вопиющие ошибки, но звание великого чемпиона в этом по праву принадлежит Карлу Эдварду Вагнеру. И досталось оно ему за употребление одного-единственного слова. В 1970 году фирма под названием «Пауэлл Сай-фай», выпускающая книги в мягких обложках, издала его роман «Сплетается тьма» — сочинение глупое и любительское, но при этом не лишенное определенного повествовательного напора, чувства ритма и колорита. Однако я желал бы, чтобы кто-нибудь уведомил Вагнера, что в вымышленном средневековом на вид мире магов и воинов никто не станет предлагать убийце «двести долларов» за исполнение грязного дела.

В одной из своих статей я ссылался на свой роман «Белый трон», указывая, как можно вписать в поток действия вымышленные имена и названия. А также предложил преднамеренно поровну разбросать их по алфавиту.

Это, как мне кажется, довольно важный момент. Начинающие писатели склонны изобретать имена и названия столь же экзотические, как всякий выход из трудного положения, названия начинающиеся с «Z», «Q» или «X». В небольших дозах это приносит большую пользу. Экзотически звучащие названия следует применять осторожно и с определенной целью, например, название чуждых богов. Лавкрафт и его подражатели отлично это делали в «Мифах Ктулху», хорошим примером является и сам Ктулху. Это название трудно произнести, как и подобает названию порядком чуждого человеку существа. Вспомните, какое у Лавкрафта название подземного города Глубинных — Йха-нтлей. Название это звучит и выглядит так, словно ему никогда и не предназначалось произноситься человеческими устами, а Лавкрафт и пытается довести до читателя именно такую мысль.

Однако заполненный такими названиями целый мир помешает читателю с легкостью следовать за поворотами сюжета, и для этого нет никаких веских причин. Куда лучше — при условии, что ваш мир населен людьми или во всяком случае существами, разумно похожими на людей, — приобрести привычку создавать имена для какой-то цели. Например, в самом начале «Властелина Колец» профессор Толкиен пытается вызвать у читателя ощущение «домашности». Он заставляет Шир выглядеть очень похожим на английскую сельскую местность, не только включая в детали культуры хоббитов такие повседневные предметы, как зонтики, дверные ручки, визитные карточки и фейерверки (за что можно было бы покритиковать, так как это не что иное, как современные словечки), но также и заставляет названия казаться английскими. Сам «Шир» — древнеанглийское слово, в то время как другие близлежащие места носят названия вроде «Брыль» и «Дольн», а у других — суффиксы, знакомые по английской глубинке. Еще один умный прием, примененный Толкиеном для благой цели, — это близость многих его названий к эквивалентным им английским понятиям: река Брендидуин (Берендуин) и так далее.

Другие писатели применяют похожие приемы. Некоторые сосредотачиваются на «английском виде» названий, то есть очень многие английские названия двусложны и каждый слог состоит из согласной, следующей за ней гласной и еще одной согласной: Мальтон, Лондон, Картер, Паркер, Харлоу, Уоррен и тому подобные. Один писатель (Айзек Азимов) сочинял такие названия довольно хорошо в своей знаменитой трилогии «Основание». Его трилогия — пример создания мира, подсказывающий, что вышеназванные правила верны для научной фантастики не меньше, чем для фэнтези. Азимов вызывает знакомые ощущения «домашности» через такие слепленные топонимы, как Калгон, Тронтор, Дорвин, Хардин и так далее. И вымышленные имена многих персонажей звучат очень знакомо: Хари Селдон, Хобер Мэллоу, Латан Девере. Если в чем и можно упрекнуть Айзека, так это в том, что он, пожалуй, чересчур ретиво прибегал к такому стилю наименования, поэтому его будущей галактической цивилизации недостает «чуждости».

Так или иначе, в мире должны присутствовать не только некоторые экзотические названия, но и знакомые на вид, вроде Мэллоу или Дола. Но у английских названий мертвяще однообразный вид и звучание, а иногда следует вводить неанглийские элементы, хотя бы для разнообразия. Один беглый взгляд на ближайший атлас Рэнда Макнэлли продемонстрирует огромный диапазон разнообразных названий, предлагаемых нашим родным миром как пример для создателей новых миров. В нем есть не только Лондон, Рим и Париж, но и Теотихуакан, Будапешт, Каир, Алжир, Парамарибо и Валла-Валла. Заметьте, что некоторые из названий заканчиваются на гласную, а другие нет; что они варьируются от односложных до пятисложных и что хоть в некоторых из них есть английская последовательность согласная-гласная-сог-ласная, у других имеются экзотические двойные гласные, называемые дифтонгами — «аи» в Каире, «ео» и «уа» в Теотихуакане.

Поскольку в данном жанре роман может или, наверное, должен иметь до сотни выдуманных имен и названий, то надо избегать одинаковости вида, звучания и числа слогов. Как не нужно делать, демонстрирует еще один перл издательства «Пауэлл Сан-фай». В ходе действия унылой героической фэнтези под названием «Меченосцы Вистара» его автор Чарльз Нуэтцель совершает в тонком искусстве измышления имен (названий) практически все ошибки, какие только можно вообразить. Он не только присваивает персонажам-мужчинам имена с женскими окончаниями вроде Ксалла и Торида, но и сами имена у него почти все двусложные: Торис, Илла, Ксалла, Опил, Муда, Рата, Вистар, Тагор, Русис, Вайис, Фада и так далее.

Еще один пример того, как не нужно делать, можно найти в романе Тэда Уайта «Колдунья из Кора» (1966). Уайт берет нас в экскурсионную поездку по своему вымышленному миру, но названия у него звучат угнетающе одинаково: Кар, Канар, Зоминор, Занор, Азанор, Танакор, Шанатор, Вагар. Должны ли столь многие из них оканчиваться на «р»? Однако если быть совершенно справедливым в отношении Уайта, то следует указать, что идентичную ошибку допустил не кто иной, как сам Толкиен. Беглый взгляд на карту Средиземья открывает страну за страной с раздражающе схожими на слух названиями: Мордор, Гондор, Рон, Эриадор, Арнор, Линдон — опять-таки, неужели большая их часть должна оканчиваться на «ор» и «он»? Насколько я могу понять, Толкиен действовал, исходя из принципа, что все в его воображенном мире говорят на одном языке или, во всяком случае, говорили на нем, когда назвали страны, так как «ор», по его же собственной системе, означает «земля», «страна». Мне это кажется неверным, и у меня большое искушение считать это ошибочным рабочим принципом с его стороны. И в любом случае это стилистическая ошибка.

Еще один пример — и перейдем к другим вопросам. Новичкам в нашем ремесле следует хорошенько помнить, что при создании имен (названий) есть почти неудержимая склонность создавать имена (названия), начинающиеся на «Т». Честно говоря, я совершенно не представляю, с чего бы это, но знаю про такую склонность и вынужден держаться настороже, следя, как бы она не проявил, в моих собственных романах. Начинающие писатели, од нако, этого не замечают и часто перегружают свои сочинения названиями на «Т». Например, роман Дэйва Ван Арнама «Игроки Ада» демонстрирует, что может случиться, если эта склонность сорвется с цепи. На первые двадцать страниц книги Ван Арнам обрушивает на читателя не моим ше одиннадцати названий, начинающихся на букву «Т» — Тахер, Тарнор, Трон, Тза, Тиръу, Тоурадже, Тормитап, Тармисорн, Тассоран, Тчамбар и Толк. Этому нет никакого оправдания. Роман Ван Арнама короткий, примерно двадцать-трид-цать пять тысяч слов, а одиннадцать назваши! на одну букву было бы чересчур много для романа вдвое большей длины. Совершающие такую ошибку просто за путывают читателей.

Нужно также остерегаться и буквы «С». Опять же, у авторов фэнтези есть неудержимая склонность лепить имена (названия), начинающиеся на эту букву. К примеру, на тех же двадцати страницах Ван Арнам создал Сезанн, Шафар, Саманд, Шагом и Шасси. Ван Арнам тычет читателя носом в эти названия. Например, з одном единствен ном предложении в «Игроках Ада» он вбивает в единственную фразу четыре таких названия («...посвящен в тайны Трона, князя Тирчьу и Toy раджа из Божьих стран Торми-тана».) В то время как в первой же фразе другого своего романа «Звездный гладиатор» (1967) он рискует серьезно замучить читателей в самом начале, предлагая им два очсш> похожих названия, начинающихся на букву «К». («В столичном городе Каллоре была полночь, когда Звездная стража нанесла удар по планете Калвер».)

Такая ошибка понятна и даже простительна в первом сочинении начинающего автора. Проявив справедливость к Ван Арнаму, я должен заметить, что у него замечательный талант к выдумыванию названий, несмотря на избыточность «С» и «Т». «Игроки Ада» предлагают читателю такие блестящие и запоминающиеся имена, как Азелтерам — отличное имя для мага, Зантаин — звучит как имя богоподобного бессмертного существа непостижимой силы.

Но никогда не надо недооценивать важность создании имен. «Что в имени?»— спрашивает Шекспир, на что я могу ответить: «Многое!» Иногда превосходное имя может чуть ли не спасти глупое в остальном произведение — речь здесь идет о романе Роберта Мура Уильямса под названием «Король Четвертой планеты» (1962), недостатки которого почти — но не совсем — искупаются единственным блестяще выдуманным названием: «Могучая гора Сузусилмар».

Я сосредоточил внимание на том, что происходит, когда имена и названия лепят. Когда же их создают, то читать такое произведение — сплошное удовольствие. Многое в волшебстве и красоте хорошо слепленных названий заключается в элементе тайны, ибо объяснить секрет очарования и притягательности названий никакому воображению ни по силам.

Возьмите, например, Барсум и Оз, для меня это два самых магических из всех названий, но почему, сам до сих пор не могу понять. Или экстравагантный ритм и музыку Узхулдароума и Коммориома — столиц Гипербореи, неземная странность названий Зотик и Ксиккарф.

Эйглофийские горы или гора Вурмитадрет и многие другие названия, сочиненные несравненным Кларком Эштоном Смитом. Самые источники таких великолепных названий невозможно угадать, счастливая непохожесть их на сверхочевидные названия Говарда, происхождение которых Спрэг де Камп выявил в своем толковании с почти смущающей легкостью.

Берроуз тоже выделяется в компании мастеров давать названия. В его названиях Вархун и Зоданга звенит дикая, варварская «странность». Берроуз был способен на необыкновенную точность в таких названиях, как Великие Тумулийские болот».

Лавкрафт донес до нас аромат странного и чуждого в таких труднопроизносимых, древнееврейских на вид названиях, как Йагтот, Йог-Согот, Рълиех, Шуб-Ниггурат и так далее. (В других своих статьях я уже подробно писал, что мне представляется в таких названиях древнееврейскими элементами 5.) А в другом настроении Лавкрафт способен и на лирические, певучие, прекрасно-экзотические названия, например, в названиях раннедансенийского периода его творчества: Пики Трока, Пнот, Мнар, Ут-Наргай, Таларион, Иларнек, Кадотерон, Афорат, Ориаб, Бахарна и Хланит па Керенерийском море.

Названия эти прекрасны и музыкальны, и часто похожи на дансениевские. Что и приводит нас к Лорду Дансени, выдающемуся художнику жанра в этой технике, равно как и в большинстве других. Из-под его лебединого пера лились в бесконечном изобилии великолепные и экзотические названия, настолько удовлетворяющие, мелодичные и ароматные, что просто напрашиваются на сравнение.

Гулунза, Полтарнес и Баббулкунд — город чудес; Аллатуран, Сакнот и Подар Обед; священный Заккарат, Бетмура и Сардатрион; Пеол Джагганот, Пунгор Вис и этот таинственный, великий драгоценный камень, именуемый Онг Звабра; прекрасный Бельзунд и Атраминаврийские горы, и Зретазула, город кентаврихи Сомбелены... Такие названия и имена неподражаемы, и объяснить их магию нам не по силам.

Стр. 1 Стр. 2 Стр. 3

Лин Картер

Вернуться в категорию Статьи

Личные инструменты