Обсуждать свойства недальнобойного довольно трудно, потому что проблема эта не лишена противоречий. Для того чтобы определить, какое нужно воину, на самом деле необходимо знать множество различных вещей, как-то: сколько у вас врагов и на скольких друзей вы можете рассчитывать? Умеете ли вы делать выпад или нет? Как вы станете сражаться, в пешем строю или верхом? На какой местности произойдет схватка и что это — бой или битва?
    Все эти вопросы влияют на выбор. Ведь одно дело, например, говорить об экипировке для армии и совсем другое — о выборе оружия для Героя, который, по всей вероятности, столкнется с несколькими противниками. А также встает вопрос, насколько хорошая подготовка должна быть у Героя? Сможет ли он подготовиться к бою, потратив немного времени, чтобы облачиться в доспехи и вооружиться до зубов, или он должен драться только тем, что ему случилось прихватить с собой на королевский бал?
    Для обыкновенных странствий Героя, не нагруженного доспехами и тому подобным, я бы рискнул утверждать, что оружие должно быть «несколько легче двуручного меча, но определенно тяжелее спортивной рапиры» — это именно то, что нужно. Покуда нет большой вероятности, что противник будет в латах, опытный фехтовальщик находится в самом выгодном положении.
    Тактика боя с противником, вооруженным мечом и щитом, была, кстати, подвергнута полевым испытаниям, и воин с мечом определенно побеждал. Во времена Челлини люди часто разгуливали с одной или более (да, иногда с несколькими) рапирами (шпагами) и маленьким круглым щитом под названием «баклер». Двигаясь вразвалочку по улице, эти воины бряцали рапирами о баклер, давая всем знать, что они рвутся в бой, — отсюда и термин «свэшбаклер» (забияка). Но это продолжалось недолго. Пара мастеров фехтования (вероятно, итальянцы и наверняка — буржуа, так как буржуазия не носила доспехов, и ей приходилось учиться должным образом применять шпагу) изобрела выпад, наверно, уже где-то в 1500 году нашей эры, но этот прием был строго охраняемой тайной, А до того применялся «пас» — обычный шаг. В любом случае способность маневрировать и держать шпагу впереди тела, а не отводить ее каждый раз для удара оказалась решающим преимуществом итальянцев. Для того чтобы атаковать, щитоносцу приходится открываться и подставлять противнику незащищенную правую сторону. В такие моменты щит бесполезен и в то же время мешает нападать. (Прошу заметить, что для боя в разомкнутом строю с хорошими и стойкими бойцами по обе стороны от вас ситуация меняется. Если уж на то пошло, при сражении в сомкнутом строю желательно иметь большой овальный щит легионера, но для поединка он не очень-то годится.) Воин со щитом не может сделать выпад (или если он его делает, то щит опять-таки становится бесполезным) и должен при атаке открывать руку. В ближнем бою или в толпе — у воина со щитом есть щит но в открытом одиночном бою щит не так уж помогает.
    С другой стороны, можно воспользоваться нагрудником. Вот это и впрямь другое дело. Однако вначале давайте разберемся, с чем же сталкивается наш Герой. Если это всего лишь кираса (которая изготовлена; для защиты от стрел, дротиков и копий), то главным фактором будет мастерство участников поединка. Оба применят одну и ту же тактику, и у человека в кирасе несколько меньшая площадь поражения. Тут у человека в кирасе преимущество, но преимущество это совсем не такое уж большое. Руки ноги все равно будут уязвимыми местами, и кираса не защищает шею подмышки. Однако предположим, что нечестный воин наденет длинную кольчугу и броню — кольчужную башку с наголовником и длинной кольчужной Вот теперь у нашего Героя возникнут неприятности шпага вряд ли пробьет кольчугу, а при такой экипировке его противник вооружен, по всей вероятности, мечом, так что сплетенная нашим Героем сверкающая сеть защиты просто отметается в сторону или прорубается. Человеку, хорошо защищенному доспехами, не приходится беспокоиться о том, как бы его не проткнули, пока он размахивается. И Герою в такой ситуации приходится бежать. Теперь наш Герой нуждается в иной экипировке (например, в спортивной обуви).
    Это явно утверждает человека в доспехах в высшего и превосходящего, и вывод этот кажется неизбежным. Однако дело обстоит не так просто. Правда что в бою один на один, конном или пешем, человек в доспехах (в кольчуге или в латах; но латы были созданы в основном в ответ на метательное оружие) практически непобедим. Исторически он господствовал на сцене весь период от битвы при Адрианополе до битвы при Мортгартене, в периоде, который охватывает почти целое тысячелетие. Что же с ним случилось потом?
    Появилось метательное оружие. Легкая кавалерия еще имела шансы ворваться в толпу лучников и мушкетеров благодаря своей скорости. Но тяжелой кавалерии такое просто не по силам. Однако с пьедестала рыцаря в латах согнал не порох для ружей и даже не большой лук. Они бы тоже, несомненно, сделали дело, дай им время. Но случилось так, что его уже потеснило нечто иное: вновь открытая швейцарцами дисциплинированная пехота.
    При Мортгартене в 1315 году нашей эры жители кантонов Ури, Швиц и Алпенцель перебили рыцарей Габсбургов благодаря тому, что с пиками и алебардами противостояли атаке кавалерии. Это потребовало немалой смелости, потому что вплоть до этого времени, согласно легенде, ничто и никогда не могло устоять перед рыцарями. (На самом-то деле это неправда, но об исключениях знали немногие.) После этого швейцарцы, как правило, господствовали на полях битв Европы. Несколько поражений нанесли им воины с алебардами; и после битвы при Арбедо, когда миланские рыцари прорвались сквозь строй арбалетчиков для ближнего боя с пикейщиками и одержали победу, швейцарцы выставляли в переднем ряду лес пик, держа алебардистов в резерве. Швейцарцы не носили никаких доспехов, потому что первоначально они были слишком бедны, чтобы купить какую-никакую броню. Они носили кирасу для защиты от стрел и стальную шапку.
    Выставив впереди себя цепь арбалетчиков, швейцарские конфедераты наступали в сомкнутом строю. Восемнадцатифутовую пику держали на уровне плеча, и давление задних рядов гнало передние ряды на врага с неудержимой силой. Швейцарцы оставались непобедимыми почти 200 лет. За исключением немецких ландскнехтов, применявших точно такую же тактику и оружие, что и конфедераты, с 1315 по 1503 год перед ними никто по-настоящему не мог устоять. А затем они в битве при Барлетте столкнулись с врагом куда более опасным: с испанской пехотой Гонсальво де Кордова. Эта ребята выступали с короткими мечами, с баклерами, в стальных шапках, панцирях и поножах. Сражались они в разомкнутом строю, применяли щиты для перехода в ближний бой. Меч превзошел пику. Это было доказано путем научного эксперимента. Чака, вождь зулусов до Кечвайо, выставил 100 человек с длинными копьями и щитами против 100 с ассегаями и щитами; ни один из копейщиков не уцелел, хотя копье было их племенным оружием и они умели обращаться с ним. После этого зулусы сразу уверовали в ассегай.
    Однако теперь мы попали в любопытный замкнутый круг. При Адрианополе и в других местах было доказано, что бронированная кавалерия побеждает воинов с мечами и щитами. При Грансоне было доказано, что тяжелая кавалерия не может устоять против фаланги ни в наступательном, ни в оборонительном бою; а при Барлетте (в 1503 году нашей эры) так же, как , при Пидне (в 168 году до нашей эры), было доказано, что фаланга не может устоять против легиона. (Прошу заметить, что и в первом, и во втором случаях обе армии были великолепно организованы и имели отличную воинскую подготовку. Уничтоженная при Адрианополе пехота не была легионом поры его расцвета, но с того времени и вплоть до битвы при Мортгартене бронированные рыцари топтали пехоту всех разновидностей.)
    Все это, однако, относится только к битвам. Вопрос с индивидуальными схватками мы так и не решили. Наш Герой только что столкнулся с человеком в броне и длинной кольчуге. Что же ему требуется?
    Ну алебарда или нагината были бы полезны. Если враг сколь-нибудь прилично владеет мечом, наш Герой по всей вероятности, проиграет, но, по крайней мере, у него будет шанс. В доспехах и с тяжелым мечом невозможно быстро атаковать. Заметьте, однако, что теперь наш Герой превратился в неподвижную мишень для любого противника со шпагой. К тому же алебарду не слишком легко раздобыть и чертовски неудобно таскать с собой в приличном обществе.
    Если из всего этого и можно сделать какой-то вывод, то лишь тот, что если враги не используют хорошее дальнобойное оружие, то кольчужная рубашка и тяжелый — даже двуручный — меч оптимальное вооружение. Вес меча будет опять-таки зависеть от того, с каким врагом вы сражаетесь, так как против человека с моргенштерном или боевым топором (без доспехов) предпочтительней всего легкое оружие.
    Но для общего и универсального применения, когда не разгуливаешь одетым в железный комод, меч, который легче двуручного, но определенно потяжелее рапиры, все равно самое лучшее универсальное оружие для устранения нечестивых; однако если у вас есть спутник, который обычно таскает с собой по привычке алебарду и готов помочь вам дать отпор бронированному рыцарю, то такая помощь оказывается большим подспорьем.

Перевод В. Федорова

«Конан. Убийца колдунов» Издательство «Азбука», «Терра».