AM: — Интересные замечания, особенно про Оливье Грюнера. Задам коварный вопрос: а нет ли желания экранизировать свои произведения о Конане? И кого бы вы выбрали режиссером?
ОЛ: (смеется): — Желание, конечно, есть. Однако сначала нужно написать сценарий, отослать его в одну из кинокомпаний, причем желательно в Голливуд, дождаться, пока этот сценарий одобрят... Не забудьте, мир кино отличается от писательского мира. По-моему, только Стивен Кинг успешно совместил занятия литературой и кинобизнесом, открыв свою кинокомпанию «Кастл-Рок». Разумеется, я был бы счастлив экранизировать некоторые свои произведения, сделав, правда, из фильма не стандартную историю о похождениях Вечного героя, а, скорее комедию, fantasy. Насчет режиссера могу сказать так: какой возьмется за дело — с таким и будем работать. О Джеймсе Камероне или Люке Бессоне я и мечтать не могу, но с Дино или Рафаэллой де Лаурентис, Терри Джонсом или Денни де Вито можно было бы найти взаимопонимание. Лаурентисы, кстати, умеют в своих фильмах по мотивам рассказов Говарда поддержать дух эпохи.

МК: — Представляю, как грандиозно смотрелась бы «Полуночная гроза» в кино... Мистер Локнит, а скажите, как долго вы работали над «Грозой»?
ОЛ: — Это прозвучит странно, но двухтомный роман был написан всего за восемь месяцев. Это был своего рода трудовой алкоголизм — каждый день по шесть часов за компьютером или рукописью.

AM: — Мистер Локнит, а что вы думаете о дальнейшем развитии жанра fantasy? И кто ваш любимый писатель?
ОЛ: — Для начала о любимом писателе. Такового нет. Я в равной степени уважаю автора «Улисса» Джеймса Джойса и гениального родоначальника fantasy Джона Тол-кина. А вот что я читаю — это другой вопрос. Вкусы, честно скажу, самые противоречивые. Здесь Урсула Ле Гуин и Шекспир, Достоевский и Муркок, Диккенс и Чейз... Как говорит моя жена, это либо отсутствие вкуса, либо слишком разносторонние интересы.

AM: —A c современной российской fantasy вы знакомы?
ОЛ: — К сожалению, очень мало. Прежде всего, я читал великолепные книги братьев Стругацких, переводившиеся на английский язык, романы Анджея Сапковско-го... Ах, Сапковский поляк? Извините. Но вы только что спросили меня о дальнейшей судьбе жанра. Скажу так: fantasy, родившись под пером профессора Толкина, обрел поистине эльфийское бессмертие. Был пройден ряд определенных этапов развития, недавно, видимо, этот жанр пережил свой пик, а сейчас постепенно перерождается. Это хорошее перерождение — читатель понял, что нет смысла тратить деньги и время на третьесортные поделки (я мог бы назвать имена, с позволения сказать, «авторов» подобных текстов, но полагаю, вы их и сами знаете), и ждет качественной литературы с новыми идеями, новым, взглядом на жанр и новыми героями. Полагаю, что лет через 10—15 читатель во всем мире будет покупать не «книги-комиксы», а хорошую, запоминающуюся литературу, наподобие произведений Урсулы Ле Гуин, Роджера Желязны или Кристофера Сташеффа. Всплеск качества литературы fantasy конца 60-х — начала 70-х годов постепенно сошел на нет, однако жанр не исчез, и, следовательно, в ближайшие годы можно ожидать новой волны качества и талантливых молодых авторов.

МК: — Вы оптимист, мистер Локнит. Но давайте вернемся в Хайборию, к Конану. Итак, вы полагаете, что даже в литературе сериалов, каковой является цикл о нашем киммерийце, следует придерживаться максимального реализма, соблюдать исторические и психологические каноны? Вы являетесь одним из редких авторов, следующих этим, на мой взгляд, совершенно адекватным правилам. Вы уверены, что за вами последуют и остальные?
ОЛ: — Не уверен. Но я оставляю это на совести писателей, для которых литература — бизнес, а не жизнь. И на совести редакторов, которые так боятся нового, что более склонны издавать произведения, сделанные по шаблонам. Увы, но издателей можно понять — в конце концов, музыку заказывает книжный рынок. Однако настоящий творческий человек никогда не станет работать по заказу и, угодливо глядя в тусклые глаза «мистера президента корпорации» (будь то в Нью-Йорке, Париже или Москве), вопрошать: «А что вы от меня ждете? Ах, боевик? Сделаем! Подождите два месяца, я вам принесу рукопись! Лирическая линия? Пожалуйста! Мистика? Ради бога!» ...И вот спустя некоторое время в книжных магазинах Пятой авеню, Пикадилли или Рю де ля Пэ появляется «литературный ублюдок» в мягкой обложке, стоящий лишь несколько центов и ориентированный на тех же обуянных компьютерной цивилизацией тинэйджеров, с огромным трудом научившихся читать. Причем к этому «ублюдку» придраться невозможно — законы жанра соблюдены, лопающийся от мускулатуры герой уничтожает всех плохих парней, обретает единственную и вечную любовь и становится королем, «правящим топором». И ни одной претензии на интеллект, образованность и элементарную эстетику. Вот после таких поделок, по чистому недоразумению называющихся книгами, в обществе и начинают говорить о вырождении fantasy, о том, что жанр гибнет и все хорошие писатели-фантасты остались в прошлом. К счастью, в нашем мире еще сохранились редкие «литературные заповедники». Франция, Германия, Британские острова, да и большая часть Европы, включающая в себя, разумеется, и Россию. В отличие от США — страны комиксов, Центральной и Южной Америки, большая часть культуры которых составляется из дамских романов и снятых по этим сомнительным произведениям телесериалов, и некоторых других регионов планеты, ваша страна способна принимать хорошую литературу. Может быть, вы подумали, что я говорю о своих текстах? Нет, наверное... Все, что мною сделано,— лишь этапы пути к большему.

AM: — А вот теперь у меня начинает появляться повод обвинить вас в пессимизме. Или, как гласит известный афоризм, «пессимист — это хорошо информированный оптимист»? Все-таки вы работаете в литературе уже много лет...
ОЛ: — Я уверен в лучшем. Вот сейчас представьте, что у меня отросла длинная седая борода, я облачен в долгополую синюю мантию, шляпу и держу в руках посох волшебника-прорицателя. Так вот, этот волшебник может сказать следующее: «fantasy еще ждет своего самого великого взлета. И среди тех, кто поможет завоевать этому жанру вершину мира, будет Конан из Киммерии». Поверьте, литература сериалов далеко не столь однозначна, как может представляться на первый взгляд. И Ко-,нан очень для многих открыл долгую и полную удивительнейших приключений дорогу к настоящему познанию Вселенной fantasy. Ну, так кто я теперь, пессимист или оптимист?

МК: — Мистер Локнит, а теперь, в завершение нашей любопытной беседы, позвольте задать несколько коротких вопросов, на которые хотелось получить столь же краткие ответы.
ОЛ: — Пожалуйста.

МК: — Что вы любите?
ОЛ: — Работу. Жену и детей. Свою страну. Собак. Пиво. Все расставлено в порядке важности.

МК: — А что не любите?
ОЛ: — Безграмотность. Непрофессионализм. Сильную жару.

AM: — Кто виноват?
ОЛ: — Дуглас Брайан!

МК: — А что делать?
ОЛ: — Трудиться.

AM: — А продолжения романов о Конане будут?
ОЛ: — Несомненно. Позвольте отойти от вашего условия о краткости ответов. Если я и дальше буду сотрудничать с русскими издательствами и с вами, как с переводчиками, то в ближайшее время в России должна появиться новая трилогия о Конане под условным наименованием «Поехали в Асгалун!». Это прямое продолжение романов «Песчаные небеса», «Торговцы грезами» и «Потерянный король». Мораддин остался в Бельверусе, а Конан сразу после расставания с компаньоном отправился путешествовать дальше и нашел себе новых попутчиков. Предупреждаю сразу — компания насквозь нестандартная. Все секреты раскрывать не буду. Вдобавок сообщу, что в последнее время я занимался еще несколькими «хайборийскими проектами», один из которых включает цикл романов о небезызвестной Рыжей Соне. Полагаю, эти произведения тоже понравятся российскому читателю.

AM: — Что ж, мистер Локнит, позвольте поблагодарить вас за беседу и выразить надежду, что вы по-прежнему будете радовать своих поклонников и предоставлять нам с Мариной материалы для перевода.
ОЛ: — Спасибо, господа. В финале тогда скажу, что ваш город — один из удивительнейших в мире, а страну просто невозможно объять разумом одного человека. Ничего подобного я никогда не чувствовал. Вы, русские, прекрасно справляетесь с трудностями. Мне радостно, что я могу представить свои произведения российскому читателю. Могу пожелать лишь удачи всем вам. Остальное придет само.

Санкт-Петербург,
20 января 1998 года.